Чудотворное распятие Донателло
1 января 2013 года я гулял по Via Roma. Моросил дождь, уже стемнело. На моем пути оказалась небольшая однонефная церковь Санта Мария деи Серви. Построенная в конце XIV века, она вобрала в себя как романские, так и входившие тогда в моду готические элементы. В 1511 году к стене, выходящей на Via Roma, был пристроен портик с колоннадой, окончательно определивший эклектичный вид храма.
Я зашел внутрь погреться и поглазеть, ничего особенного не ожидая. В церкви пережидали дождь и коротали время еще полтора десятка таких же туристов.
Внутреннее убранство Санта Мария деи Серви можно назвать сдержанным. Его доминантой является барочный алтарь Скорбящей Мадонны paботы Джованни Бонацца. Есть еще отличная фреска «Пьета» Якопо да Мантаньяна, ученика великого Андреа Мантеньи. Обойдя неф по периметру, я остановился у левой от алтаря ниши с очень выразительным деревянным распятием, которое приписывается знаменитому флорентийцу Донателло. Оно было бы еще лучше, если бы не аляповатый фон из путти (маленьких амурчиков) в стиле Мурильо, которым, смею надеяться, ниша была украшена позднее и не самим мастером.
Пока я стоял и близоруко щурился, из сакристии вышел священник и, увидев внутри церкви людей, без особых церемоний и пафоса прочитал импровизированную лекцию о распятии Донателло. Если верить этому рассказу, скульптор очень серьезно отнесся к заказу. Чтобы выполнить его качественно, он даже посещал занятия в местном университете.
Откуда падре об этом узнал — непонятно. Ведь спустя некоторое время после создания распятия падуанцы забыли, кто его автор. Повторная атрибуция произошла только в нашем, XXI веке. Благодарить за это следует внимательность и дотошность профессора Марко Руффини, который сидя в библиотеке Йельского университета, не поленился прочесть маргиналии в одном из первых изданий Джорджо Вазари. На полях биографии Донателло один из ее читателей, судя по почерку и языку, живший в середине XVI века, написал всего одно предложение: «А еще он сделал распятие, которое сейчас висит в церкви Санта Мария деи Серви в Падуе». Впоследствии крупнейший эксперт по Донателло и скульптуре XV века Франческо Калиоти, изучив распятие, без сомнений причислил его к одному из произведений флорентийского мастера.
Возвращаясь к рассказу падре, хочется все же заметить, что он вполне правдоподобен. Из того, что мы знаем о Донателло, можно уверенно сделать вывод, что он очень серьезно подходил к своей работе. Еще в молодости Донателло со своим другом Филиппо Брунеллески ездили в Рим, где тщательно зарисовывали древнеримские памятники (то, что от них осталось), проводили замеры, конспектировали — в общем, как могли постигали античное наследие.
На мой взгляд, правдоподобности всей истории добавляет еще одна поведанная падре деталь, какой бы парадоксальной она ни показалась. Многие из нас легко представили себе Донателло на занятиях по медицине. Все-таки эпоха Возрождения, интерес к телу, человеческой анатомии, гуманистический поворот – и далее по списку. Но ничуть – Донателло ходил на теологический факультет. Анатомия тоже, наверно, была для него важна. Но гений на то и гений, что умеет верно расставить приоритеты. Ему важно было не мускулатуру изобразить, а страсти Христовы. Попытаться понять, что Исус чувствовал, будучи распятым на кресте. И я в эту историю падре готов поверить.
Кстати, распятие из Санта Мария деи Серви называется чудотворным (il Crocifisso miracoloso). И неспроста. В 1512 году оно закровоточило: 15 дней кровь текла из тела и головы Христа. В ноябре того же года в Падую прибыл Франциск Скорина, и известие о чудотворном распятии не могло пройти мимо него. Даже по тем временам, когда все верили в чудеса и искали их, событие было экстраординарным и надолго должно было стать темой для разговоров падуанцев. Кроме того, кровоточащее распятие стало объектом паломничества из окрестных земель, что усиливало ажиотаж вокруг произошедшего. Поэтому, как мне кажется, в один из ноябрьских дней 1512 года полочанин обязательно должен был зайти в церковь Санта Мария деи Серви и лично полюбоваться распятием Донателло.