Генрих Валезы в столице порока
С острова Мурано начался визит в Венецию (тогда еще) короля Польского и великого князя Литовского Генриха Валуа, чью фамилию его подданные, слегка коверкая, произносили на свой манер — Валѐзы. Эта июльская неделя 1574 года, насыщенная пиршествами и балами, настолько запомнилась венецианцам, что даже 19 лет спустя ее решили запечатлеть в Зале Четырех Дверей (Sala delle Quattro Porte) Дворца дожей.
Художник Андреа Микели (Вичентино) изобразил Генриха во всем черном (любимый цвет короля) в сопровождении кардинала Сан Систо и дожа Альвизе Монсениго. Высокий гость и его свита спустились с борта Бучинторо – церемониальной галеры венецианских дожей — на берег Лидо, где их лично встречает патриарх Венеции Джованни Тревизо. Специально к этому событию на острове возвели спроектированные Андреа Палладио Триумфальную арку и лоджию в неоклассическом стиле. Вокруг — в гондолах и на суше — представители венецианских патрицианских семей. Некоторые искусствоведы выделяют женскую фигуру, нарисованную прямо над головой Генриха. Есть мнение, что так Микели изобразил знаменитую поэтессу и «достойную куртизанку» (cortigiana onesta) Веронику Франко, с которой король успел близко сойтись, несмотря на и без того насыщенную программу своего пребывания в Венеции.
Еще одно живописное свидетельство визита Генриха Валуа принадлежит кисти Джованни Баттиста Тьеполо. Эта монументальная фреска сегодня находится в парижском Музее Жакмар-Андре, хотя до конца XIX века украшала виллу Контарини, расположенную недалеко от Венеции на берегу Бренты. Один из потомков патрицианского рода Контарини заказал работу Тьеполо в 1745 году, чтобы увековечить пребывание будущего короля Франции Генриха III в гостях у своего предка, прокуратора Венеции. В художественном плане фреска Тьеполо производит несравнимо более сильное впечатление, нежели полотно Микели, но с исторической точки зрения более достоверно, конечно, последнее.
Чтобы лучше понять контекст события, нужно сказать несколько слов как о самом Генрихе, так и Венеции XVI века.
В 1572 году, не оставив детей, умер последний прямой потомок Ягайло мужского пола — король Польский и великий князь Литовский Жигимонт (Сигизмунд) Август. После достаточно долгих и мучительных выборов магнаты и шляхта Польши и ВКЛ решили предложить трон 22-летнему младшему брату французского короля Генриху Валуа. Однако это было предложение с подвохом. Точнее, даже с двумя. Первый подвох — так называемые «Генриховы артикулы», список условий, которые брал на себя монарх, делали его власть символической. Реальный центр принятия решений смещался в Сенат и Сейм, страна окончательно превращалась в шляхетскую республику, что и следовало из ее самоназвания — Речь Посполитая. Второй подвох — новоизбранный король должен был жениться на сестре покойного Жигимонта Августа Анне Ягеллонке, которой к тому времени исполнилось 49 лет.
Генрих согласился принять корону с таким обременением, не вполне понимая, что его ждет. Четыре месяца, которые он провел в Кракове, стали для него настоящим испытанием. Можно сказать, что это было взаимное несовпадение ожиданий: у короля от своих новых подданных и у подданных от своего нового короля. Ему на Вавеле не хватало изысканности и утонченности французского двора. В свою очередь, брутальной шляхте Генрих, с его любовью к драгоценностям и развлечениям, казался недостаточно мужественным и крутым. Конечно, принцип «стерпится-слюбится» никто не отменял, и в данном случаев он также мог бы сработать, но тут в Париже умер Карл IX, и Генрих, получив письмо от своей матери Екатерины Медичи, ночью сбежал из Кракова.
Почему он взял курс на Венецию, ведь это не самый короткий путь во Францию? Согласно устоявшейся версии, Екатерина Медичи рекомендовала своему сыну объехать протестантские немецкие княжества, опасаясь за его жизнь. Но мне думается, Генрих и сам хотел увидеть Венецию, насладиться ею перед своим возвращением на родину, перед тем, как взять на себя бремя управления Францией, раздираемой религиозными войнами. Его визит в Серениссиму можно сравнить с холостяцким загулом перед свадьбой или, выражаясь языком современных культурных кодов, с мальчишником в Вегасе.
Для нас Венеция XVI века — это город Беллини и Тициана, Веронезе и Тинторетто, Сансовино и Палладио. Для современников — это, прежде всего, мировая столица роскоши и порока. Власти Венеции тщательно поддерживали эту репутацию, сделав ее своим брендом. Проституция являлась заметной отраслью городской экономики. Ее работницы входили в отдельную гильдию, покровителем которой, как ни странно, был св. Николай (одновременно и покровитель моряков, второй важнейшей для Серениссимы профессиональной корпорации). По различным, достаточно обоснованным, расчетам, в XVII веке едва ли не каждая пятая жительница города зарабатывала на жизнь проституцией.
Естественно, все это влияло на общую, достаточно фривольную, атмосферу, царившую в Венеции. Благодаря свободе нравов возник новый художественный жанр – ню. В частности, свою знаменитую серию «Бани» Дюрер создал, посетив Венецию.
Для 23-летнего Валуа мировая столица роскоши и порока, очевидно, стала самым ярким впечатлением в жизни. Генрих с головой окунулся в этот фестиваль необузданных развлечений и за неделю потратил баснословную сумму — сто тысяч ливров, присланные ему матерью, чтобы оплатить долгое путешествие из Кракова в Париж.
Власти Венеции также не поскупились. 40 венецианских юношей на время визита превратились в верных пажей Генриха. Сам дож уступил ему свою галеру. Благородное семейство Фоскари — свой дворец. На банкете в Палаццо дукале стол украшали 300 позолоченных аллегорических статуй из сахара. Специально для развлечения короля организовали кулачный бой, в котором приняли участие команды Nicolotti и Castellani по 300 бойцов каждая. Про Веронику Франко я уже упоминал выше. Милая подробность: помимо прочего она подарила Генриху свой портрет, сопроводив его двумя куртуазными сонетами. Вот небольшой отрывок в переводе Софии Пономаревой:
И понял он, что я под власть подпала…
Мой образ на эмали получив,
Умчался прочь, довольный и усталый.