Обычно историю про заговор Пацци экскурсоводы рассказывают либо перед собором Санта Мария дель Фьоре, в стенах которого произошло покушение на братьев Медичи, либо у Палаццо Веккьо, из окон которого затем повесили заговорщиков.

Сама история вполне архетипическая. В отличие от, в сущности, безродных Медичи, Пацци относились к старому флорентийскому нобилитету. К концу XV века, как и все успешные семейства города, они имели собственный – и весьма преуспевающий – банкирский дом, конкурировавший с домом Медичи. Стоит упомянуть, что банк Пацци чеканил собственную золотую монету. Несмотря на то, что оба семейства породнились — Гульельмо Пацци был женат на Бьянке Медичи, сестре Лоренцо Великолепного — конфликт между ними нарастал.

26 апреля 1478 года прямо во время пасхальной службы в Дуомо, которую вел приехавший из Рима кардинал, заговорщики во главе с Франческо Пацци напали на Лоренцо и Джулио Медичи. Младшего брата – Джулио – им сразу удалось заколоть кинжалами, а Лоренцо получил лишь легкую рану и под прикрытием своей свиты сумел убежать от убийц и запереться в сакристии. Заговорщики не ожидали такого поворота и растерялись. В результате возмущенные сторонники Медичи смогли самоорганизоваться и дать отпор. Большинство участников заговора задержали и линчевали в тот же день, а его лидеров повесили для назидания прямо из окон городской ратуши — Палаццо Веккьо.

Неудавшееся покушение на Лоренцо Великолепного дорого стоило роду Пацци. Причастных к заговору членов семейства казнили, остальных, включая мужа Бьянки Гульельмо, выгнали из города, предварительно конфисковав все их имущество. Только после смерти Лоренцо Медичи оставшиеся в живых Пацци смогли вернуться во Флоренцию. Хотя былого могущества этот тосканский род уже никогда не достиг, в начале XVII века он все-таки оставался заметным и достаточно богатым.

Приблизительно в это время, в 1624-1625 гг., королевич Владислав (будущий король польский и великий князь литовский Владислав IV Ваза) совершал свой гранд-тур по Европе, в ходе которого он посетил Германию, Фландрию и Нидерланды. Его сопровождала свита из магнатов и шляхты Речи Посполитой. В частности, туда входили Альбрехт Станислав Радзивилл (в то время – подканцлер ВКЛ) и Стефан Кристоф Пац, который вел дневник путешествия («Дыярыуш»).

На обратном пути, зимой 1625 года, эта делегация прибыла во Флоренцию. По материнской линии Владислав приходился кузеном великому герцогу тосканскому Фердинанду II Медичи (их матери были родными сестрами). 2 февраля в честь августейшего гостя была исполнена опера La regina SantOrsola («Королева Святая Урсула») на музыку Марка да Гальяно, либретто Андреа Сальвадори (придворный поэт дома Медичи). А 3 февраля Владислав и его  свита присутствовали на премьере оперы Франчески Каччини La liberazione di Ruggiero dallisola dAlcina («Освобождение Руджеро с острова Альцины»).

Одним из незапланированных результатов поездки наследника польского и литовского трона в Тоскану стало его потрясение от знакомства с итальянской оперой. Этот музыкальный жанр настолько понравился Владиславу, что, вернувшись домой, он решил поставить «Освобождение Руджеро» при дворе в Варшаве, что и осуществил в 1628 году. До этого времени в Речи Посполитой ничего подобного не видели.

Еще одним участником гранд-тура, на которого «тосканские каникулы» произвели неизгладимое впечатление, оказался Стефан Пац. Это был европейски образованный человек, в молодости он учился в университетах Болоньи и Падуи, что впоследствии позволило ему стать секретарем короля Жигимонта (Сигизмунда) Вазы. Стефан Пац сделал отличную карьеру в государственном аппарате, занимал должности подскарбия, а затем подканцлера литовского и хранителя малой печати ВКЛ. Стефану Пацу мы обязаны появлением одного из шедевров виленского барокко – костела св.Терезы, который был построен на его средства в столице ВКЛ рядом с Острой Брамой.

Так вот, по всей видимости, в 1625 году представителя этого древнего литвинского рода поразило созвучие его фамилии с фамилией флорентийских нобилей Пацци. Несмотря на то, что пишутся они по-разному – в одном случае Pacy (в то время Пацы уже использовали латинскую графику), в другом Pazzi – во множественном числе эти имена звучат совершенно одинаково. Наверно, это созвучие и натолкнуло Стефана Паца на мысль о том, что он приходится каким-то дальним родственником семейству Пацци. Сейчас это кажется нам немного комичным, но в то время могло восприниматься вполне серьезно. Белорусские летописи XVI века даже продвигали теорию о римском происхождении литовской знати, согласно которой нобилитет ВКЛ являлся потомками 500 патрициев, которые сбежали из Италии с Полемоном — легендарным родственником императора Нерона. Якобы корабль Полемона после долгих странствий доплыл до устья Немана и поднялся в верховья реки, где в итоге беженцы основали собственное княжество.

Помимо созвучия фамилий Пацы и Pazzi было и еще одно поразительное совпадение. Родовой герб Пацев — Гоздава — представлял собой двойную серебряную лилию. Герб Флоренции — также лилия.

Как бы там ни было, но Стефан Пац и его потомки, очевидно, всерьез отнеслись к идеи родства с флорентийскими Пацци. Этим, видимо, объясняется то, что Пацы стали инициаторами почитания в ВКЛ святой Марии Магдалены деи Пацци. Названная при рождении Екатериной, дочь богатых родителей отказалась выходить замуж и решила посвятить свою жизнь Богу. Вопреки воле отца она ушла в кармелитский монастырь и при постриге взяла себе имя Мария Магдалена. Скончалась она во Флоренции в 1607 году. Уже через 3 года на ее могиле начали происходить чудеса, еще некоторое время спустя была запущена процедура канонизации, которая, впрочем, продлилась несколько десятилетий. Беатификация этой представительницы рода Пацци состоялась в 1626 году, канонизировали ее в 1669.

Любопытно, что одной из первых церквей, освященных в честь Марии Магдалены деи Пацци, стал костел Пожайлисского монастыря в Каунасе (Ковно), который построили на деньги канцлера ВКЛ Кристофа Сигизмунда Паца, сына Стефана Паца.

Во Флоренции церковь святой Марии Магдалины деи Пацци расположена на улице Borgo Pinti, что в северо-восточной части исторического центра города, менее чем в полукилометре от Санта Мария дель Фьоре. В путеводителе можно прочесть, что перед церковью располагается один из самых красивых атриумов эпохи Возрождения, разработанный по проекту Джулиано да Сангало.