Антоний Падуанский и Сан Антонио
Судя по жизнеописанию, Антоний Падуанский — один из самых экстравагантных католических святых. Он родился в Лиссабоне в знатной семье в 1195 году. В 15 лет Антоний (тогда еще его звали Фернандо) стал монахом-августинцем. В 1220 году произошло событие, которое перевернуло его жизнь — в Марокко были обезглавлены монахи-францисканцы, пытавшиеся проповедовать среди мавров. Узнав об этом, Антоний вступил в ряды францисканского ордена (тогда он и сменил свое имя) и также направился в Марокко, чтобы принять там мученическую смерть. К счастью, сначала болезнь, а потом и шторм помешали ему повторить печальную судьбу францисканских проповедников. В конце концов морская стихия забросила его на Сицилию, а оттуда он перебрался в Северную Италию.
Как выяснилось, у Антония был дар убеждения. Поэтому его часто направляли в местности, кишащие еретиками — катарами и альбигойцами, чтобы вернуть их на путь истины. Когда поблизости не было еретиков, Антоний демонстрировал свое красноречие обыкновенным людям. Если не было людей, он проповедовал рыбам. «О, братья мои рыбы!» — восклицал будущий святой, стоя на берегу реки Брента неподалеку от Падуи. Этот трогательный эпизод впоследствии запечатлел на своем полотне Паоло Веронезе (сегодня картину можно увидеть в галерее Боргезе в Риме). Справедливости ради, все же стоит отметить, что Антоний был не оригинален — основатель его ордена, святой Франциск Ассизский, например, известен своими проповедями птицам.
Жизнь Антония Падуанского прервалась, когда ему было всего 35 лет. Процедура его канонизации заняла меньше года — это близкий к рекорду показатель, который подтверждает небывалую популярность Антония среди жителей Падуи и ее окрестностей. Сразу же после смерти горожане начали строительство храма, который должен был принять мощи святого.
Собор получился таким же экстравагантным, как и святой, в честь которого он назван. Основной фасад выполнен в романском стиле с незначительными вкраплениями готики. Но за ним — огромные купола, напоминающие византийские православные храмы. Кроме того, есть еще тонкие башенки, больше похожие на мусульманские минареты. Все вместе немного напоминает современный вид храма Святой Софии в Стамбуле.
В 1263 году тогдашний генеральный магистр ордена францисканцев Бонавентура руководил торжественной церемонией переноса мощей святого Антония в еще не достроенный до конца собор. Когда вскрыли гробницу, оказалось, что тело за 32 года превратилось в прах, а вот язык и голосовые связки остались нетленными и живого розового цвета. Увидев это чудо, Бонавентура, впоследствии сам канонизированный, взял язык святого Антония в свои руки и поцеловал его со словами: «Благословен язык, который всегда славил Господа».
Но главное чудо Антония Падуанского, на мой взгляд, состоит в другом. Со временем все свершения святого, тщательно записанные агиографами, были подзабыты либо утратили свое значение и актуальность, а вот народная любовь к нему, кажется, только укрепилась. Более того, «Молот еретиков», как его называли при жизни, в людском восприятии трансформировался в покровителя детей и детства. А дети для итальянцев — это и есть святое. Стоит какому-нибудь карапузу хотя бы случайно попасть в поле зрения взрослого итальянца, как последний буквально преображается и начинает тоннами излучать нежность и доброту. Что бы ребенок ни сделал, это находит восторженный отклик у взрослых. Все реплики, обращенные к нему, сопровождаются превосходными степенями – беллиссимо, брависсимо и т.п. Белорусам, с нашими суровыми традициями воспитания, это может показаться излишним сюсюканьем. Но если бы я мог выбирать свое детство, то, несомненно, предпочел бы итальянский вариант.
Еще одна сфера ответственности святого Антония — помощь в поиске потерянных вещей. Если пожилая итальянская синьора вдруг не может найти свои очки для чтения, она знает, к кому обратиться: святой Антоний быстро вернет ей необходимый аксессуар. Так же просто, с помощью святого Антония, найти потерянную связку ключей или куда-то завалившийся мобильный телефон. Такая непосредственность в восприятии святого очень трогает.
На очень личный характер отношения падуанцев к святому Антонию указывает и то, что они редко произносят его имя, называя просто — Святой (Il Santo). Это же правило распространяется и на все городские названия: улица Святого, траттория «Иль Санто», могила Святого и т.п. Недавно падуанцы решили воскресить облик своего Святого. Имея оцифрованную копию черепа, группа 3D-технологов вместе с учеными из университета, Падуанского музея антропологии и Антонианского Центра исследований смогли восстановить голову Антония в виде трехмерной модели. Она была выставлена на всеобщее обозрение 13 июня 2014 года, в день Св. Антония, в одноименном соборе. Как оказалось, Антоний Падуанский имел очень типичную средиземноморскую внешность, близко посаженные глаза, слегка крючковатый нос — в общем, все еще раз смогли убедиться, что он действительно свой.
Кстати в Беларуси тоже есть храм Святого Антония Падуанского. Он находится в Поставах, в живописном месте на берегу речки Мядёлка. Изящный костел в неоготическом стиле был построен на рубеже XIX-XX вв. на месте разрушенного францисканского монастыря.
***
Иль Санто или собор Сан Антонио имеет статус папской базилики, то есть напрямую подчинен Ватикану, а не местному епископу. Таковых по всему миру всего 12. На самом деле это не просто собор, а несколько отдельных зданий, сосредоточенных в одном месте. Помимо основного храма в этот комплекс входит огромный францисканский монастырь с четырьмя (!) клуатрами (внутренними двориками), капелла Сан Джорджо и соседняя с ней Скуола дель Санто. Чтобы все это не спеша осмотреть, понадобится не один час.
В соборе всегда много паломников, которые приехали поклониться мощам Святого-без-имени. Но Иль Санто обязательно нужно посетить даже если вы не религиозны — хотя бы ради фресок Альтикьеро и скульптур Донателло.
Донато ди Никколо ди Бетто Барди или просто Донателло был флорентийцем, как и Джотто. Это был всецело преданный искусству человек. Он брался за любые заказы, не брезговал делать работу, которая не соответствовала его статусу мастера и признанного гения, например, делал фамильные гербы на каминах и фасадах домов. Причем, делал это не ради денег. Широко известно, что Донателло не умел распоряжаться деньгами, даже когда они у него водились. Вместо сейфа для хранения гонораров он использовал корзину, которую привязывал к потолку на самом видном месте комнаты, и любой его знакомый или ученик, испытывавший финансовые затруднения, мог без всяких церемоний запустить туда руку.
В Падую Донателло прибыл в 1443 году, чтобы выполнить эксклюзивный заказ: создать конную статую кондотьера Эразмо да Нарни по кличке Гаттамелата. Похоже, что это был типичный для своей эпохи наемник — хитрый, продажный и довольно жестокий. Его имя вряд ли попало бы в учебник, поскольку ничего выдающегося в этом наборе качеств ни тогда, ни сейчас нет. Но Гаттамелате неожиданно повезло — уже после смерти.
Дело в том, что конные статуи не создавались в Европе с древнеримских времен. Эти технологии были давно утеряны. Еще в молодости Донателло совершил путешествие в Рим, где был поражен известной статуей Марка Аврелия. В Падуе ему выпал шанс сотворить что-то подобное, и он им воспользовался.
Работы над скульптурой Гаттамелаты велись несколько лет, до 1450 года. Первой конный монумент Ренессанса установили слева от собора Святого Антония. Увидев работу Донателло, падуанцы просто забросали его заказами. В том числе ему поручили создать скульптурный ансамбль центрального алтаря Иль Санто.
То, что мы видим сегодня, это результат многочисленных переделок и перестановок. Оригинальный алтарь Донателло был разобран еще в 1579 году. Лишь в конце XIX в. оставшиеся части ансамбля вновь установили, но первоначальная расстановка фигур была изменена, а кое-что — например, балдахин на восьми колоннах — попросту утеряно. Так или иначе, но сохранились 7 больших бронзовых статуй (Богородица с Исусом, Св. Людовик Тулузский, Св. Франциск Ассизский, Св. Антоний Падуанский, Св. Юстина Падуанская, первый епископ Падуи Св. Просдоций и Св. Даниил Падуанский) и еще около 20 рельефов работы Донателло. Бонусом к ним идет большое бронзовое Распятие, которое создавалось не для алтаря, но сегодня, на мой взгляд, идеально в него вписанное.
Любопытно, что несмотря на огромный успех и признание, прожив в Падуе около 10 лет и создав именно тут свои самые известные и зрелые работы, Донателло все-таки вернулся во Флоренцию. Мотивация художника была парадоксально-гениальной: в Падуе его никто не критиковал, воспринимая все идеи и произведения на ура. Во Флоренции, где художественная среда была живее, Донателло надеялся получить более профессиональную и беспристрастную оценку своего мастерства.
***
В отличие от Донателло, Альтикьеро да Дзевио был выходцем из Венето. Родившись недалеко от Вероны, он долго жил в Падуе и наверняка изучал живописный стиль своего великого предшественника Джотто. В 70-х гг. XIV в. Альтикьеро наняли для росписи капеллы Сан Джакомо, расположенной непосредственно в соборе Святого Антония. Цикл фресок, посвященных житию святого Якова, Альтикьеро создал вместе с еще одним местным художником Якопо д’Аванци. В связи с этим существуют определенные расхождения, как атрибутировать те или иные сцены. Однако центральную часть задней стены капеллы Св. Якова занимает монументальное «Распятие», которое, как считают искусствоведы, Альтикьеро писал лично. Известно, что за роспись Сан Джакомо ему заплатили 792 дуката — огромная сумма по тем временам, хотя необходимо держать в уме, что заказ выполнялся по меньшей мере несколько месяцев и из этих денег Альтикьеро платил жалованье своим ученикам и помощникам.
Уже после того, как Альтикьеро зарекомендовал себя росписью Сан Джакомо, он получил заказ на украшение капеллы (оратория) Сан Джорджо — погребальной часовни, пристроенной к Иль Санто маркизом Сораньи. Здесь Альтикьеро превзошел сам себя, создав цикл фресок по мотивам житий великомученика Георгия, Катерины Александрийской и Лючии Сиракузской. Но самой выдающейся частью росписи стал еще один, более выразительный, вариант «Распятия Христа», которое многие считают главным произведением второй половины треченто. Так или иначе, только в Падуе за один день можно увидеть сразу три шедевральных решения одной сцены: у Джотто в капелле Скровеньи и два у Альтикьеро — в Сан Джакомо и Сан Джорджо.
Соседнее с капеллой Сан Джорджо здание – Скуола дель Санто или Сколетта. Легко угадываемая «школа» в названии не должна вводить в заблуждение: скуолами в Венето назывались религиозные братства мирян. Эти организации отвечали за помощь бедным и больным в эпоху, когда о государственной социальной системе никто не помышлял. Изначально на месте Сколетты стояла обыкновенная часовня, но в начале XVI в. братство Св. Антония пристроило к ней второй этаж с большим залом. Для украшения этого помещения в 1511 году был нанят молодой Тициан. В то время он был еще сравнительно неизвестен, но уже чрезвычайно честолюбив. С юных лет он изучал живопись в Венеции. Соперничество между художниками в Серениссиме было острейшим. Наиболее признанными и высокооплачиваемыми мастерами являлись Джованни Беллини и Джорджоне. Когда Джорджоне скончался от чумы в 1510 году, все городские заказы стали доставаться мастерской Беллини. Тициана же второстепенные роли не устраивали. Есть мнение, что он покинул Венецию не только из-за свирепствовавшей там чумы, но и с намерением обосноваться и сделать карьеру в менее конкурентной среде. Падуя, несмотря на свое славное прошлое, в начале XVI в. имела репутацию города «небогатого на таланты» — так во всяком случае о ней отзывался праотец журналистики и «черного» пиара Пьетро Аретино. Тициан действительно мог рассчитывать на то, что здесь он станет востребованным художником, а если повезет, то и местным кумиром.
В зале Сколетты Тициан написал всего три фрески по сюжетам из жития Святого Антония Падуанского: «Чудо с заговорившим младенцем», «Чудо с ревнивым мужем», и «Чудо с раскаявшимся». Заметим, что все три чуда касаются сугубо семейных взаимоотношений. Остальные работы выполнили старший брат Тициана Франческо Вечеллио и другие мастера. Почему всего три фрески? Возможно, таковы были изначальные условия контракта Тициана. Хотя участие в дальнейших работах его брата может говорить и о другом: Тициан резко передумал и покинул Падую, оставив для окончания росписи Франческо. Вполне вероятно, что честолюбие в художнике победило, и он все-таки решил бросить вызов своим конкурентам в Венеции. Как раз в это время для возвращения в Серениссиму созрели дополнительные условия: художник Себастьяно Лучиани (по прозвищу дель Пьомбо), который возглавил мастерскую Джорджоне после смерти ее основателя, собрался переехать в Рим. На одного соперника в Венеции становилось меньше. Как показала история, Тициан не прогадал и вскоре стал главным живописцем Венеции, а потом еще и придворным художником императора Карла V Габсбурга.