Сан Пьетро и святой Ясафат
По моим субъективным наблюдениям подавляющее большинство посетителей Собора Святого Петра подходит к нему с севера, от ближайшего метро, по виа ди Порта Ангелика. Это, конечно, неправильно. Разве что вы сначала хотите попасть в музеи Ватикана и только потом в собор. Хотя даже в этом случае лучше воспользоваться другим маршрутом, а именно — виа делла Кончилиационе. Наверно, он длиннее и менее удобен с точки зрения логистики, зато вам гарантировано мощное эстетическое переживание.
В Италии редко удается встретить полноценный архитектурный ансамбль. Земля в городах была очень дорогой, свободных, незастроенных участков, как правило, было мало. Порой храмы встраивали между уже стоящими частными домами. Но попадаются и исключения, например, комплекс из базилики, баптистерия и падающей кампаниллы на пьяцца деи Мираколи в Пизе или Собор Святого Петра в Риме. Поэтому если какому-то шедевру повезло получить правильный обзор, этим нельзя пренебрегать.
Виа делла Кончилиационе — широкий прямой проспект, который прорубили при Муссолини от замка Сант’Анджело прямо в раствор колоннады Бернини к пьяцца Сан Пьетро. Теперь купол собора, спроектированный Микеланджело, хорошо виден с дальнего конца улицы. По мере приближения к базилике глаз различает все больше деталей величественного ансамбля. На протяжении всех 10-15 минут, которые занимает этот путь, в душе нарастает восхищение. Ничего похожего вы не испытаете, если подойдете к площади святого Петра со стороны виа ди Порта Ангелика.
Собор Святого Петра, каким мы его знаем, есть коллективное творчество, результат архитектурной эстафеты. При этом все ее участники были без преувеличения гениями, отстаивавшими собственную эстетическую концепцию. Первый план перестройки старейшего храма христианского мира разработал Браманте. У него базилика, чьи стены помнили коронацию Карла Великого, превратилась в крестово-купольное сооружение, симметричное со всех сторон. Преемники Браманте — Сангалло и Рафаэль — решили, что форма латинского креста (т.е. с вытянутым основным нефом) будет более уместна. Затем Микеланджело вновь изменил концепцию, вернувшись к идее греческого равновеликого креста с огромным куполом в средокрестье. Однако в начале XVII века восточный неф был все-таки удлинен, а его основательный фасад, выполненный Мадерной, фактически задвинул на задний план купол, которому Микеланджело явно отводил роль архитектурной доминанты. Наконец колоннада Бернини соединила в общее пространство собор и площадь перед ним, закрепив как основную ось восток-запад. Несмотря на вышеописанные концептуальные метания и шараханья, несмотря на то, что в процессе строительства ренессансная эстетика уступила место барокко, в итоге получился удивительно целостный шедевр, красоту которого никто не оспаривает.
Внутри собор представляет собой такое же величественное зрелище. Посмотреть его с первого раза, на мой взгляд, задача практически невозможная. Стандартный аудиогид содержит что-то около 80 остановок с описаниями. Осилить такое сможет лишь очень дисциплинированный, предположительно, немецкий турист. Моя проблема, например, заключается в том, что, попадая внутрь базилики, я не могу заставить себя суживать внимание, концентрироваться на отдельных деталях интерьера, настолько целостное впечатление он производит.
В конце концов, я даже не могу заставить себя начать осмотр с левого нефа и дальше идти по часовой стрелке, как это предписывает аудиогид. Всякий раз меня и сотни других посетителей собора, как магнитом, тянет в противоположный правый неф, где за толстым антивандальным стеклом источает скорбь мраморная Пьета. Удивительно, но эту скульптуру Микеланджело создал совсем молодым человеком — в двадцать с небольшим, и это единственная работа, которую он подписал. Естественно, что после легкой контузии, полученной от столкновения с мировым шедевром, туристы разбредаются по Сан Пьетро, игнорируя заранее прописанные для них маршруты, — буквально бредут, куда глаза глядят.
Находясь в соборе Святого Петра, уместно сказать пару слов о гении Джан Лоренцо Бернини. Конечно, в Риме полно мест, которые гораздо больше с ним ассоциируются, например, пьяцца Навона или церковь Сант’Андреа на Квиринале. Бернини стал главным архитектором Сан Пьетро, когда, казалось бы, все уже было построено. Да еще какими мастерами! Но даже в такой проигрышной, на первый взгляд, ситуации у Бернини нашлось, что добавить.
Его решения по-особенному обыгрывают как экстерьер собора, так и интерьер. Речь, естественно, идет о колоннаде, расходящейся справа и слева от фасада, и о бронзовом балдахине над алтарем. Две декоративные детали, но именно они определяют восприятие внутреннего и внешнего пространства собора. Убери балдахин — и исчезнет точка сбора интерьера, он расползется на отдельные самодостаточные в своей красоте приделы, часовни, алтари. С балдахином напротив, как бы ты ни восхищался Пьетой, все равно понимаешь, что сердце собора, его суть, стержень остальных смыслов — это могила апостола Петра, первого епископа Рима. Еще одна гениальная находка — колоннада. Она не только объединяет собор с площадью в единый ансамбль Сан Пьетро, но и символизирует руки Церкви, протянутые для объятий христианам и паломникам со всего мира.
Слева от входа в собор находится усыпальница и памятник последним Стюартам — потомкам Джеймса (Якова) II, отстраненного британским парламентом от трона из-за католичества. Сам по себе памятник, хоть он и выполнен рукой Антонио Кановы, на меня впечатления не произвел. Зато поразило, что средства на него дал король Георг III, представитель той самой Ганноверской династии, с которой Стюарты яростно сражались более полувека.
В усыпальнице Стюартов похоронена Мария Клементина Собеская, внучка Короля Польского и Великого князя Литовского Яна Собеского, так вовремя пришедшего с войском на помощь осажденной турками Вене. Мария Клементина являлась женой Джеймса III Стюарта, короля Англии, Шотландии и Ирландии в изгнании. В 18 лет она родила мужу сына Карла Эдуарда, который вошел в английский и шотландский фольклор как Красавчик Принц Чарли (Bonnie Prince Charlie). В 1745 году он высадился с десантом на берег Шотландии и безуспешно попытался отвоевать корону своих предков, опираясь на поддержку нескольких горных кланов. Восстание быстро подавили, а Красавчик Чарли чудом сбежал на французском военном фрегате. Мало кто знает, что среди имен, данных Карлу Эдуарду при крещении, было и не очень характерное для британских островов имя Казимир. Очевидно, что этим жестом хотели выказать уважение к корням матери принца, ведь святой Казимир являлся покровителем ВКЛ и Польши.
***
К своему стыду признаюсь, что долгое время я считал могилу Марии Собеской самым близким к белорусскому контексту мемориалом Собора Cвятого Петра. Пока в один прекрасный день мой добрый приятель, униатский священник отец Евгений не посмотрел на меня со смесью недоумения и легкого разочарования и не спросил: «А как же святой Ясафат?». И тут он открыл мне всю бездну моего невежества.
Из школьного курса истории можно составить лишь весьма приблизительное представление о жизни и смерти полоцкого архиепископа Ясафата (Иосафата) Кунцевича. И совсем ничего — о посмертных приключениях его святых мощей. На мой взгляд, это забвение совершенно не заслужено.
Иван Кунцевич родился в 1580 году во Владимире Волынском в семье небогатого купца. Родители вскоре переселились в Вильно, где их сын подростком принял постриг и взял себе имя Ясафат. В 1614 году Кунцевич стал архимандритом виленского монастыря Святой Троицы. А спустя еще три года митрополит Киевский Иосиф Руцкий рукоположил Ясафата в епископский сан. В 1618 году он был назначен архиепископом Полоцка.
Со времени Брестского собора, на котором православные иерархи Речи Посполитой приняли решение признать супрематию Папы и тем самым объединиться с западной церковью, прошло около 20 лет. Но вокруг унии продолжали кипеть жаркие страсти, периодически переходившие в бунты и насилие. Ясафат Кунцевич был на передовой этих диспутов не только как полемист, но и как церковный архиерей, в управлении которого находилась «проблемная» епархия.
Впоследствии противники греко-католичества сумели очернить имя полоцкого архиепископа, приписав ему чрезмерный фанатизм в насаждении унии и даже некоторые зверства. Ни одним серьезным исследователем эти обвинения не поддерживаются, поскольку основаны не на документах, а на кляузах и доносах, лживость которых была установлена еще при жизни Ясафата Кунцевича. Тем не менее, с уверенностью можно говорить, что он был горячим сторонником объединения церквей и в рамках собственного понимания епископской присяги и пастырского долга пытался твердо придерживаться этого курса. За что и пострадал: 12 ноября 1623 года взбунтовавшиеся горожане Витебска ворвались на епископское подворье и перебили его людей, самого Ясафата Кунцевича зарубили топором, а тело бросили в Двину. Кровавый погром настолько шокировал власти ВКЛ, что наказанию подвергли не только участников и организаторов убийства, но и сам город — Витебск лишили права самоуправления, а его ратушу снесли. На этом заканчивается история архиепископа Кунцевича, и начинается не менее захватывающая история мощей святого Ясафата.
Тело убиенного нашли и захоронили в полоцком Софийском соборе — там, где была его кафедра. Достаточно быстро, в 1643 году, Ясафат Кунцевич был беатифицирован. Его мощи, таким образом, превратились для греко-католиков в святыню. В 1653 году, когда русские войска взяли Полоцк, тело Ясафата удалось вывезти из собора и спрятать. После окончания войны мощи вернулись в полоцкую Софию. Но, как оказалось, ненадолго. В 1705 году русские войска во главе с Петром I вновь заняли Полоцк. Пьяный царь и его свита учинили в Софийском соборе настоящую резню, убив нескольких униатских священников и монахов. По одной из версий погромщики хотели отыскать и сжечь гроб ненавистного им Ясафата Кунцевича. Однако монахи-базилиане заранее спрятали мощи.
По всей видимости, всю Северную войну гроб с телом Ясафата путешествовал в обозе князя Радзивилла, а затем был спрятан в его замке в Бяла-Подляске на территории Польши. Униаты достаточно долго пытались принудить Радзивиллов вернуть мощи в Полоцк. В 1743 году при посредничестве Святого Престола был достигнут компромисс: Радзивиллам разрешили оставить тело Ясафата в Бяла-Подляске, но обязали их построить там униатскую церковь. В 1759 году храм был построен и освящен в честь святой Варвары, спустя несколько лет туда были перенесены мощи.
В 1867 году Папа Пий IX причислил священномученика Ясафата к лику святых и объявил его покровителем Руси и Польши. Парадокс, однако, заключался в том, что на территории Российской империи униатская церковь к тому времени была принудительно ликвидирована, а униаты переведены в православие. Защитить мощи святого больше было некому. В 1873 году жандармы, выполняя приказ губернатора, перенесли гроб Ясафата в подвал церкви св.Варвары и замуровали в тайнике.
В годы Первой мировой войны Бяла-Подляск оккупировала австрийская армия, в составе которой служило много галичан-униатов. Они нашли тайник и добились того, что в 1915 году останки Ясафата были перевезены в Вену, где и перезахоронены в церкви св. Варвары. Но и это пристанище было недолгим.
В 1945 году в Вену вошли советские войска. Та часть города, где находилась церковь св. Варвары, входила в советскую зону оккупации, поэтому мощи Ясафата были в строжайшем секрете перенесены в кафедральный собор св. Стефана, а оттуда, спустя некоторое время, попали в Рим.
В 1962 году начался Второй Ватиканский собор, кардинально реформировавший католическую церковь. Под международным нажимом для участия в соборе после 18 лет заключения из советского ГУЛАГа выпустили предстоятеля Украинской греко-католической церкви митрополита Иосифа Слипого. В январе 1963 года он прибыл в Рим и попросил разрешения захоронить мощи святого Ясафата рядом с могилой апостола Петра. Папа Ян XXIII дал свое согласие. В том же году хрустальный саркофаг с останками святого мученика, облаченного в православные архиерейские ризы, обрел, хотелось бы думать, вечное упокоение в соборе Святого Петра.
Найти это место довольно просто. Ориентиром служит один из четырех столбов, держащих купол Микеланджело, а именно тот, над которым изображен апостол Лука. В основании столба, напротив северной стены, расположен придел св. Василия Великого с мозаичной картиной, изображающей совершение святым литургии в день Богоявления в присутствии императора Валента. Здесь же покоится и архиепископ Полоцка, владыка Витебска и Мстиславля, святой мученик, покровитель Руси и Польши Ясафат Кунцевич.